Перекресток культур. О карачаевцах.

ЧАСТЬ 1. О карачаевцах.

Наши друзья вдохновили нас на написание этого небольшого цикла под общим названием «Перекресток культур». Он состоит из трех небольших статей: «О карачаевцах», «Осторожность», «Блондинка и горцы». В них мы попытались собрать свои субъективные фрагментарные впечатления, касательно культурно-национально-религиозных особенностей людей в нашей недавней поездке в Карачаево-Черкесию. Писали вдвоем, старались быть если не объективными (это невозможно), то хотя бы честными перед самими собой. Если мы что-то и напутали, то потому, что искренне заблуждаемся. Написано на основе личных субъективных наблюдений и рассказов наших друзей карачаевцев ночью в горах у костра. 

Современные карачаевцы – не очень многочисленный народ. Мы провели небольшой экспресс-опрос. Так вот сами карачаевцы оценивают численность своего народа на территории Карачаево-Черкесии примерно в 130-140 тысяч человек (не считая небольшого количества за пределами республики). Данные переписи населения дают примерно 169 тысяч в Карачаево-Черкесии и примерно 192 тысячи, если суммировать с теми, кто находится за пределами республики. Так или иначе, карачаевцы – народ немногочисленный, но по субъективной оценке самих карачаевцев их на планете еще меньше, чем есть на самом деле. И вот это субъективное ощущение своей малости и ценности каждого человека, каждой человеческой жизни порождает неповторимый карачаевский характер.

Характерно обращение взрослых мужчин друг к другу: Мурик, Алибечик, Рустамчик… В этом нет сюсюканья. В этом симпатия и заботливость. Те карачаевцы, с которыми нам посчастливилось общаться, чрезвычайно дружелюбны и заботливы по отношению друг к другу. А ведь речь идет о мужском коллективе вспыльчивых темпераментных горцев. Карачаевец поможет карачаевцу и в беде и просто в ежедневном нелегком бытовом труде. Никто не будет считаться, кто больше сделал. Карачаевец позаботится о карачаевце и как о брате, и как о ребенке одновременно, даже если объект заботы – незнакомый взрослый мужчина. По нашим наблюдениям они менее конкурентны по отношению друг к другу, чем, например, армяне или грузины. Они мягче и теплее внутри своего народа, но жестче и дистантнее по отношению к гостям.

Внутригрупповые конфликты, конечно, случаются. Их стараются не афишировать. Так, например, традиции запрещают сидеть братьям за одним столом при гостях. Подразумевается, что вспыльчивые братья могут повздорить между собой, а гости не должны знать о внутренних конфликтах. Младший брат должен уйти, оставив за столом старшего. Если младший брат этого не сделал, то он себя опозорил (даже если старший брат разрешает ему остаться).

Карачаевцы – преимущественно мусульмане. В большинстве случаев у мужчины одна жена. Причины этого больше психологические, чем экономические. Карачаевские мужчины по отношению к семьям очень теплы и привязчивы. А карачаевские женщины в семьях горды собой. Идея завести вторую или третью жену бодрит среднестатистического карачаевца чисто теоретически, но практически наталкивается на ряд проблем. Меньшая проблема – экономическая. Неподъемный для мужчины калым встречается крайне редко. Нереально финансово требовательные женщины встречаются реже, чем даже в Москве. Проблема больше психологическая: привязчивому теплому мужчине неудобно перед своей первой женой привести в дом другую женщину, а гордая карачаевская женщина может впрямую заявить, что такой поступок мужа будет последним в истории их совместной жизни. Разводы случаются. Мужчины, конечно, периодически, изменяют женам. Об изменах женщин не знаем. Но ведь с кем-то мужчины изменяют своим женам…

Преимущественно моногамные семьи, пусть и в условиях мусульманства, дают меньшую рождаемость, чем при полигамии. Но и меньшую смертность, т.к. каждый человек – ценность. Особенно это заметно, если сравнивать с традициями, например, чеченцев. Кстати, кровная месть между карачаевцами существует больше теоретически, чем практически. По рассказам карачаевцев, когда чеченцы попытались распространить кровную месть на территорию Карачаево-Черкесии, большинство карачаевских родов объединились и пресекли это.

Отношение к другим народам доброжелательное, но настороженное. Карачаевцы не одержимы идеей агрессивной воинской доблести. Они неплохо умеют воевать, но предпочитают мудрую осторожную дипломатию. Некоторые служат наемниками в других регионах (в той же Чечне), но у себя дома они предпочитают мир, доброжелательность, а если гости, то только хорошо проверенные.

Карачаевцы вспыльчивы, но отходчивы. На вспыльчивость никто не обижается: велика проблема, ну схватился парень сгоряча за кинжал, но ведь никого не убил, тут же успокоился. Завтра это может произойти с любым другим мужчиной.

Карачаевцы не ездят на кобылах. Тем более не ездят на ишаках. Иначе засмеют. Кобылы не работают. Они свободно пасутся в табунах на склонах гор, питаются сочной травой, звонким ржанием общаются с подружками и спариваются с красавцами жеребцами. Дай вам Бог в следующей жизни родиться карачаевской кобылой!

Жеребцы и мерины несут свою нелегкую долю верховой или вьючной скотины в тяжелых горных условиях. Не дай Бог нам всем оказаться на их месте. И хотя карачаевцы коней любят, когда простудившийся под градом, кашляющий и страдающий от горняшки конь упал в горах под своим наездником, всадник его побил, т.к. конь опозорил своего хозяина.

У карачаевцев самый высокий в мире процент коней на душу населения. Среди карачаевских коней самый высокий процент иноходцев. Ехать на иноходце рысью – это наслаждение, необъяснимое тем, кто его не испытал.

У карачаевцев принято хвастаться своими конями, как у египетских арабов несуществующими деньгами, а у московских грузин завоеванными женщинами. Бахвальство это настолько наивно, что не вызывает никакого напряжения. Карачаевец может ткнуть пальцем в любую неприступную гору, да хоть в заснеженный Эльбрус, и заявить, что он лично на своем верном карачаевском скакуне взлетел туда, как орел, и так же спустился вниз.

Скотоводчество – основной промысел местных сельских жителей в горах. Держат, конечно, овец и баранов. Отара может достигать 1000 голов. Стоимость одного барана около 3000 рублей. Притом, что в наличных деньгах люди крайне ограничены. Вот и думайте сами, можно этих людей назвать бедными или богатыми.

Законы гостеприимства, как правило, соблюдаются свято. В большинстве случаев хозяин зарежет барана в честь прихода неожиданного гостя. Проблем с едой и ночлегом не будет. Подразумевается, что гость разделяет культуру этих мест, развлечет хозяина интересной беседой и оставит что-нибудь практичное в качестве ответного подарка. Несколько метров альпинисткой веревки, например, были приняты с благодарностью.

Электрических холодильников в кошарах нет по причине отсутствия электричества. Свежее мясо кладут в ведро, а ведро помещают в ледяной горный ручей, который обязательно протекает где-то рядом. Иногда неожиданный высокогорный дождь превращает ручей в бушующий грязный поток, который уносит ведро с бараниной вниз. Ну, значит, такова воля Аллаха. Никто особо не расстраивается.

Намного практичнее мясо солить и вялить, что и делает большинство хозяев на кошарах. Баранина мелко рубится, перетирается с солью и специями и складывается на ночь в ведро или огромную кастрюлю. Там она дает сок, который выливается. Далее днем баранина вывешивается на солнце и подсыхает. На ночь опять в ведро. Далее процесс продолжается по кругу. Через неделю-полторы вяленая солено-перченая баранина приобретает неповторимый вид и вкус. Теперь она может храниться без холодильника месяцами. В любой момент ее можно положить в казан, наполненный водой и ароматными горными травами, томить несколько часов – и вот он, вкуснейший обед скотовода.

Древние традиции запрещают продавать айран – карачаевский кисломолочный продукт. Айран послан Аллахом, чтобы бесплатно накормить путника. В столичном Карачаевске в магазине продается, айран, но это делается на потребу немногочисленным наивным туристам. Стоит отойти от магазина, постучаться в любой частный дом, и незнакомого путника (да хоть большую компанию) бесплатно угостят айраном в любом количестве. В горах автоматически предполагается, что любому путнику нужно предоставить ужин, ночлег, заботу, лечение. Абсолютно, бесплатно, конечно. Ведь завтра в горах любой из карачаевцев может оказаться в трудной ситуации.

Мы были свидетелями, как хозяин одной из кошар продал туристам пластиковую пятилитровую бутылку айрана, видимо рассуждая, что турист – не вполне путник, попавший в беду, а скорей отдыхающий с деньгами. Дальнейшее развитие событий напоминало киношный боевик. Несколько мужчин-свидетелей тут же молча вскочили на коней и мгновенно разъехались на все четыре стороны.
Мы спрашиваем:
– Куда они поскакали?
Карачаевец:
– По соседним кошарам. Через несколько часов вернутся.
– Зачем?
– Они сообщат соседям, что айран был продан, а не подарен.
– Но до соседей километров 40 верхом и 40 обратно. Зачем?
– Так надо. Айран нельзя продавать. Соседи поскачут дальше. Завтра-послезавтра об этом будут знать все роды.
– Ну, и что?
– Его отец сгорит от стыда. А ему самому уже никто никогда не предоставит ночлег, его не покормят, ему не подадут руки.
– А ему-то что с того?
– Не будет же он всю жизнь безвылазно сидеть в своей кошаре. А когда выедет, земля будет гореть под его ногам, и отец его не подаст ему руки, и мать не обнимет…

Древние традиции иногда вступают в конфликт с современностью. Например, проводники ведут группу туристов по горам. Вся орава: проводники, их друзья, туристы – это человек 12-15. Местные делают деньги на приезжих, обычный туристический бизнес. Проводники смело рассчитывают на питание всей группы по пути в кошарах. Закон гостеприимства. Хозяевам кошар это не всегда нравится, они понимают, что на их гостеприимстве ловкие люди просто зарабатывают. Древние традиции и туристический бизнес плохо сочетаются.

Другой пример. Женщины-туристки сготовили еду себе и проводникам (мужчины готовить умеют, но делают это неохотно). Потом женщины уехали кататься на лошадях. За это время мимо лагеря проехали путники. Они устали, промокли и голодны. Оставшиеся в лагере карачаевцы принимают их по законам гостеприимства. Вернувшиеся через несколько часов женщины-туристки обнаруживают в лагере кучу небритых и менталитетно непривычных (читай – страшных) мужчин, которые по-хозяйски сидят за столом, пьют водку и доедают сготовленный женщинами ужин. Женщины стоят под дождем и ждут, т.к. растеряны и напуганы. Мужчины спокойно сидят, доедают и допивают, т.к. они чувствуют себя гостями, да и женщины по традициям должны сесть за стол потом после мужчин. Плюс мужчины по-горски немногословны, и ничего не объясняют. А женщины по-московски невротичны, и ничего не спрашивают. Поужинав, мужчины молча встают, оставив после себя грязный стол и тарелки (ничего, женщины уберут) и не оставив еды (ничего, женщины сготовят). А эти женщины – заплатившие за свой отдых туристки. Далее происходит самое интересное. Держась за огромные кинжалы, выпившие небритые горские мужчины подходят к женщинам и извиняются, что потревожили их женскую честь. Мужчины заверяют, что женской чести туристок ничего не угрожает, и любой из них готов с кинжалом в руках защитить ее, и в доказательство чистоты своих намерений они все отправляются на улицу спать у костра под дождем в холодных горах, чтобы никоим образом даже своим молчаливым присутствием не скомпрометировать ни одну из женщин.

Авторы Игорь и Лариса Ширяевы

Электронное СМИ «Интересный мир» 25.02.2012