Большая еврейская семья родственников отца приезжала к нам в гости из Москвы к обеду. Это были мои еврейская бабушка с дедушкой, тетя и мой старший двоюродный брат. Мои родители и другая бабушка – бабушка из Питера – начинали готовиться к этому событию заранее. Из нашего дальнего подмосковного городка посылали гонца в Москву. Гонцом всегда была моя мама. Она садилась в обычную советскую электричку, где в переходах между вагонами днем ссали, а ночью грабили, где в тамбурах на стенах были размазаны кровь с соплями, а в самих вагонах спали вповалку усталые люди. Мама отправлялась в Москву за колбасой, чтобы покормить голодных еврейских родственников, которые приезжали к нам в гости из Москвы.
Мой отец, интеллигентный еврейский мальчик и военнослужащий в это время выполнял боевую стратегическую задачу – он вытирал пыль с многочисленных книжных полок. От этого он очень уставал. Мама всегда говорила мне: «Мужчин надо беречь. Если случится война, они пойдут за нас умирать!» В это время бабушка из Питера таскала сумки с продуктами – три-четыре похода в магазин, находящийся за километр от нашего дома – и готовила праздничный стол. Приезд наших еврейских родственников из Москвы всегда был праздником и стихийным бедствием одновременно. Чтобы я не мешался под ногами у взрослых, родители мне объясняли, что я дебил, и отправляли учить математику и физику для ВУЗов, хотя я учился в пятом классе. В доме воцарялась деловая атмосфера подготовки к семейному празднику.
Еврейская семья приезжала к обеду и рассредоточивалась по территории. Мой дед, герой войны, набрасывался на мою маму с воплем: «Ты моя клубничка! Иди к свекру целоваться!». Моя мама была удивительная женщина. Она целовалась с дедом минут десять так, что теперь, когда я вырос и стал взрослым мужчиной, я всегда сравниваю, как целуются мои девушки с тем, как это делала моя мама со своим свекром. Мой отец в это время сосредоточенно собирал пылинки на полу, а бабушка из Питера поджимала губы.
Пока мама с еврейским дедушкой целовались, бабушка с тетей успевали сесть за общий стол, съесть пару салатиков и накатить по паре рюмочек. А мой старший брат успевал сломать что-нибудь из моих игрушек. Когда игрушки ему надоедали, он принимался за меня или за нашу кошку. Он был хорошим еврейским мальчиком, никогда не дрался и не ругался матом (в отличие от меня), но ему всё время хотелось что-нибудь куда-нибудь засунуть. Он пытался засунуть карандаш в жопу нашей кошке, паяльник мне в рот, а однажды он ткнул кактусом мне в глаз, и с тех пор я плохо вижу правым глазом. Но я очень благодарен моему старшему брату. Из-за травмы глаза меня не взяли в армию. А вот брат погиб трагически: однажды он пытался засунуть не тому человеку, и это плохо кончилось.
Всё что происходило между приездом и отъездом наших еврейских родственников из Москвы, я помню плохо. Помню только, что мне было скучно, что все много ели и пили, а меня заставляли сидеть за столом на табуретке с прямой спиной, есть ножом и вилкой, и вести себя так, словно я на приеме у английской королевы. Но приезд я уже описал. Теперь об отъезде.
Пьяные и обожравшиеся еврейские бабушка с тетей собирали все остатки еды со стола в огромные сумки. Это всё они увозили с собой в голодную Москву. Потом они принимались опустошать холодильник. Мой отец в это время сосредоточенно поднимал крошки еды с пола из-под стола. Мама радушно улыбалась и повторяла: «Конечно, берите всё! Мы счастливы, что вы к нам приехали!». Бабушка из Питера стояла молча и поджимала губы. Мой брат пытался напоследок засунуть карандаш мне в ухо. Наконец огромные сумки с едой были собраны.
Тут еврейский дедушка открывал свою глотку, тренированную на полях сражений, и вопил своё традиционное: «Ты моя клубничка! Иди к свекру целоваться!». В этот момент моя тётя, увидев в серванте какую-нибудь тарелочку или вазочку, поднимала руки вверх и начинала всхлипывать: «О Боже! Я всю жизнь мечтала об этой безделушке! Но жизнь так жестока! Война, голод, грабежи, насилие… У меня никогда не было такой роскоши, а жизнь моя заканчивается. Боже мой!» — и она начинала плакать. Моя, мама, на секунду оторвавшись от губ своего свекра отвечала: «Конечно, бери это себе! Мы так счастливы, что вы к нам приехали!».
Наконец еврейская семья родственников, груженая огромными сумками с продуктами, уезжала. Бабушка из Питера цедила сквозь зубы: «Мародёры!», — яростно сжимала зубами папиросу «Беломор» и уходила на кухню курить перед тем, как мыть гору посуды. Отец с матерью уходили в свою комнату ругаться. А меня отправляли в мою комнату учить физику и математику для ВУЗов. И хотя я еврей только наполовину, но когда мне говорят о том, что еврейские дети очень способны к учебе, я вспоминаю своё детство и истоки своих способностей.
Этот текст — художественное произведение. Данная история является полностью вымышленной. Все совпадения с реальными людьми и ситуациями абсолютно случайны!
Игорь Ширяев
Интернет-СМИ «Интересный мир». 20.02.2019
На свои личные деньги мы покупаем фото и видео аппаратуру, всю оргтехнику, оплачиваем хостинг и доступ в Интернет, организуем поездки, ночами мы пишем, обрабатываем фото и видео, верстаем статьи и т.п. Наших личные денег закономерно не хватает.
Если наш труд вам нужен, если вы хотите, чтобы проект «Интересный мир» продолжал существовать, пожалуйста, перечислите необременительную для вас сумму на карту Сбербанка: Visa 4276400051181130 Ширяева Лариса Артёмовна или MasterCard 5469400010332547 Ширяев Игорь Евгеньевич.
Также вы можете перечислить деньги в кошелек ЮMoney: 410015266707776.
Это отнимет у вас немного времени и денег, а журнал «Интересный мир» выживет и будет радовать вас новыми статьями, фотографиями, роликами.
