Египет издревле ассоциировался с магией и тайными практиками у народов, обитавших по соседству с землей фараонов. В III веке новой эры христианский автор Климент Александрийский писал, что «Египет был матерью магов» и, продолжая утверждал, что из семи частей магического искусства, которыми бог наделил землю, на страну фараонов приходится шесть. Он был недалек от истины. Ведь магия буквально пронизывала все сферы культуры и жизни египтян – от храмового ритуала, повергающего иностранных врагов, и до обрядов, которыми защищала от вредоносных духов свою спальню крестьянка.
Магия была не просто частью ритуала или народного суеверия, она была одной из осей древнеегипетского мировоззрения, которая, согласно тексту знаменитого «Поучения Мерикаре» была создана божествами для защиты людей от любого зла днем и ночью. Одной из сил, которые творец использовал для создания вселенной, также была магия, воплощенная в облике особого божества – Хека. Хека изображался в виде ребенка, сжимающего в руках два жезла в виде змей, и почитался как один из Бау – «душ» Ра, бога Солнца. Небольшие святилища Хека и его жречество существовали в древнейших центрах египетской теологической мысли — Гелиополе, Мемфисе и Эсне; здесь же отправлялся и культ богини-кобры Уретхекау, имя которой переводится как «Великая чарами». Уретхекау почиталась как божественная мать фараона и воплощение божественной силы царских корон. Возможно, именно ее изображают длинные бронзовые жезлы-кобры, использовавшиеся египетскими магами.
Все божества и духи, согласно египетской концепции принципа магии, имеют собственное хека как составную часть своего существа. На земле хека имел фараон, а также смертные люди, имевшие какие-либо необычные отклонения во внешности, например, карлики. Хека была той силой, которая актуализировала божественное знание и превращала его в действенную силу, способную изменить мир.
Магия активно использовалась и как элемент храмовой службы, и как средство для достижения личных целей. Некоторые заклинания не только были способны силой заставить божество выполнить ту или иную просьбу, но, более того, с точки зрения самих египтян, угрожали космосу вселенской катастрофой. Одним из таких заклинаний, согласно источникам, пользовался некий жрец по имени Хор, живший во 2 в. до н.э., хотя, отметим, что при этом он был исключительно благочестивым человеком, посвятившим свою жизнь служению богу Тоту, после того как на него снизошло божественное озарение. Этический аспект египетской магии подвергал осуждению не средство достижения цели, а саму цель, если она не соответствовала концепции Маат, а уж тем более, если она открыто противоречила космической гармонии и миропорядку. Согласно этому правилу молитва божеству с просьбой уничтожить кого-либо была поступком гораздо худшим, нежели страшное заклинание, призванное кого-либо излечить.
Магия активно использовалась в Египте как элемент храмовой службы. Текст Книги повержения Апопа, например, содержит описание храмовых ритуалов, призванных уничтожить этого огромного змея, символ хаоса, причину штормов и землетрясений. Кроме того, Апоп символизировал силу враждебных Египту иноземных народов. В Книге содержатся различные заклинания против Апопа. Большую роль в ритуале играло четырехкратное повторение некоторых слов и словосочетаний. Совершающий ритуальные действия царь или жрец вначале призывал на помощь хека Тота и Исиды, Око Ра, Око Хора и оружие Сетха. Знание истинных имен и форм проявления Апопа обеспечивало успех предприятия. В правильном порядке в тексте перечислены части тела Апопа, его «душа» Ба, его «двойник» Ка, его тайное имя, его тень, его хека, его кости и семя. Имена и формы Апопа выписывались свежей краской на новом папирусе и сжигались. В другой части ритуала свиток с именами помещался в коробку или сосуд, запечатывался и погребался. Видимо, этот метод борьбы со злом пережил египетскую цивилизацию: мы вновь находим его на страницах «Тысячи и одной ночи». Из воска делались изображения Апопа и его слуг; фигурки затем прокалывались металлическими иглами и сжигались. Все, что осталось от уничтоженных таким образом Апопа и его свиты, погружалось в сосуд с мочой. После всех этих действий Апоп был повержен, но эта победа была чисто символической; враги космического миропорядка возрождались на следующий день вместе с солнечным божеством, и эта нескончаемая борьба продолжалась вновь. Подобные ритуалы проводились также в храме богини Мут в Гелиополе и обители Осириса в Абидосе.
С врагами Египта боролись и другими методами. Списки враждебных народов наносились на поверхность глиняных сосудов и блюд, а затем они разбивались. Фрагменты подобных сосудов обнаружены на территории царских некрополей Гизы, Саккары и Лишта, а также в некоторых египетских крепостях, расположенных на территории Нубии. С этой же целью иногда уничтожали и фигурки врагов Египта со связанными руками и ногами. В шахте около египетской крепости Миргисса в Нубии были обнаружены сотни таких сосудов и более 300 фигурок. Ритуал сопровождался чтением особых текстов-формул, которые должны были принести смерть любому чужеземному народу Нубии, Ливии или Сирии-Палестины, замыслившему дурное против обитателей долины Нила. Название таких текстов звучало так же, как и слово «смерть» в древнеегипетском языке – мут.
Среди храмового персонала с магией были связаны, помимо херихеба, жреца-чтеца, отвечавшего за ведение храмовой службы, хекау – специалисты по ритуальной магии. Многие тайные заклинания были известны и жрецам богини Сехмет, специализировавшимся в области медицины. Известен некий жрец, имевший титулы «главный над магами» и «главный над жрецами Сехмет», исполнявший во дворце обязанности «главного над царскими врачами». Врачи, по-египетски суну, владели навыками как магического, так и медикаментозного лечения, которые, как и в других традиционных цивилизациях, в Египте не разделялись. В текстах суну именуются не только Сехмет, но также и Исида, Тот и Хор, то есть боги, напрямую связанные с традицией передачи знания.
В состав экспедиций направлявшихся в Серабит эль-Хадим, бирюзовые рудники богини Хатхор на Синайском полуострове, практически всегда входили жрецы, имевшие титул сау (от слова са – защита). Основным занятием этих людей была не столько медицина, сколько изготовление амулетов и, вообще, практическая защитная магия. Среди сау также встречались специалисты по заговариванию змей и скорпионов; обязанности сау могли выполнять как мужчины, так и женщины.
Несколько фрагментов из частной переписки конца II тысячелетия до н.э. также упоминают женщин, именовавшихся рехет – «ведунья». Эти женщины были кем-то вроде ясновидящих, вступавших в контакты с душами умерших и одновременно исполнявших функции знахарок и целительниц. Их прообразом можно считать Хатхорит – семь воплощений богини Хатхор, почитавшихся в храме города Куса; согласно текстам, Семь Хатхор приходят к каждому ребенку на седьмую ночь после его рождения и предсказывают его судьбу. Один текст упоминает семь престарелых женщин, служивших в этом храме. Возможно, они считались провидицами, предсказывающими человеческую судьбу. Если предсказание Семи Хатхор могло быть как хорошим, так и плохим, то их отрицательный эквивалент, Семь Стрел львиноголовой богини Сехмет всегда несли только несчастья, чаще всего в виде опасных заболеваний; кроме них у львиноголовой богини были и другие посланники, «убийцы Сехмет». Согласно легенде, в конце года два павиана, воплощающие бога Хонсу, выверяли Книги конца года, в которых были списки тех, кому было суждено жить, и тех, за кем посылала своих слуг Сехмет.
Специальное заклинание, называвшееся Книга последнего дня года, зачитывалось над особой тканью, которой оборачивали горло, для того чтобы защититься от Сехмет и ее посланников. Во время самого празднества Нового года египтяне часто обменивались подарками – амулетами, изображающими Сехмет или Бастет, которые должны были умилостивить богиню, демонические слуги которой могли принести мор, голод или другие несчастья. Однако Стрелы Сехмет могли быть использованы и в собственных целях, например для того, чтобы отвести дурной глаз. Другим божеством, от которого можно было ожидать как доброе, так и дурное, был Анубис. Тексты иногда называют его «повелителем Бау», и уверяют, что под его командованием находятся целые легионы амбивалентных сущностей.
Практиковали магию и частные лица, не связанные с храмом, но непременно связанные с письмом и, следовательно, записанным знанием. Так, писец по имени Кенхерхепешеф, управлявший администрацией Дейр эль-Мединэ в 13 в. до н.э., был владельцем знаменитого сонника, который также содержал заклинания против ночных кошмаров. В его доме также имелись свод заклинаний против демонов, календарь счастливых и несчастливых дней, а также подголовник, декорированный изображениями бога Беса, защитника от злых сил ночи. Сложно сказать, были ли тому виной его увлечения магией и онирокритией, но, тем не менее, остальные жители поселка Кенхерхепешефа недолюбливали.
О том, к чему иной раз приводили магические действия частных лиц, рассказывается, например, в текстах знаменитого процесса против вельмож и цариц, организовавших заговор против фараона Рамсеса III.
Несмотря на то, что мы довольно мало знаем о реально происходивших событиях, из источников становится ясно, что во главе заговора находилась царица по имени Тейе и ее сын, именуемый в отчете Пентауром, хотя его настоящего имени мы опять же не знаем. Заговор быстро распространился в женском доме царя. В итоге, царица Тейе хотела посадить на трон своего сына, который, по-видимому, не имел на это никаких прав. Женщин царского дома поддержали многие высшие сановники — всего двадцать два человека. Одну из центральных ролей в произошедшем исполнял управитель дворца фараона Паибакикамен, ему помогали дворецкий Меседсура, начальники гарема Паининук и Патауэмдиамон, другие знатные люди. Особый интерес представляет способ, которым преступники пытались погубить царя:
«…он начал делать магические свитки для препятствования и устрашения, начал делать богов и людей из воска для ослабления людских тел; он дал их в руку Паибакикамену, которого Ра не сделал управителем дворца, и другим тяжким преступникам, говоря: «Возьмите их»; и они взяли их. Теперь, когда он укрепился во зле, которое он сделал, в котором Ра не дал ему преуспеть, он был допрошен. Его нашли виновным во всем зле, которое замыслило его сердце. Воистину, он сделал все это вместе с другими тяжкими преступниками (…) Вот, когда Пенхевибин, бывший смотритель царских стад, сказал ему: «Дай мне свиток, чтобы наделить меня силой и могуществом»; он дал ему магический свиток царя Усермаатра Мериамона, да будет он жив, невредим, здрав, Великого бога, его господина, и он начал (совершать магические действия) над людьми. Он пришел к стене гарема, отдаленному, пустому месту. Он начал делать людей из воска с надписями, чтобы их внес внутрь управитель Арим, (препятствуя) одному двигаться и околдовывая других (…) Теперь, когда допросили его, нашли его виновным во всех преступлениях и во всем зле, замысленном в его сердце. Воистину, сделал он им все это, вместе с другими тяжкими преступниками; отвратительны они миллионам богов и миллионам богинь. Были им вынесены великие наказания смертью, о которых боги сказали: “Исполните их над ними!”
Несмотря на то, что заговор был раскрыт, его участники преуспели в задуманном и все-таки извели Рамсеса III, хотя престол им захватить так и не удалось. Описывая казнь главных злоумышленников, писец употребляет довольно странные выражения: «они оставили его на месте; он умертвил себя сам». Это могло означать, что по приказу суда преступники покончили с жизнью самостоятельно. Однако Г. Масперо после тщательного исследования мумии, найденной в Дейр эль-Бахри и известной как «безымянный принц», высказал более драматичную догадку. Останки принадлежали мужчине тридцати лет, хорошо сложенному и без всяких пороков, который был погребен заживо. Его сначала посадили на кол, а затем, еще живого, связали и завернули в ритуально нечистую для египтян сырую шкуру барана. Все внутренние органы остались на месте. «Никогда еще лицо не отражало такой мучительной и страшной агонии, писал позже Масперо. — Искаженные черты несчастного говорят о том, что почти наверняка его похоронили живьем».
«Вот, тайный покой, похищены свитки из него. Тайны его раскрыты. Заклинания его опасны, ибо повторяемы…» – сокрушается вельможа Ипуур в своем знаменитом «Речении», рассказывающем о времени социального кризиса. Помимо профанации сакрального знания, которого всегда так боялись египтяне, в этих словах кроется и еще один, более глубокий смысл: уничтожаются книги, которые поддерживают миропорядок, сборники ритуальной магии, защищающей космос, государство и царя. Тайна, всегда окружающая магию, защищает священное знание от посягновений, от копирования, сохраняя его исконный смысл и изначальную форму, в которой оно было обретено. Так, один из сборников магических заклинаний, список которого датируется 19 в. до н.э., согласно традиции восходит к свитку, волшебным образом проявившемуся в храме в царствование фараона Хуфу (26 в. до н.э.), который приказал поместить его в сокровищницу. Во введении к другому магическому тексту говорится, что его оригинал был найден в древнем ларце под статуей Анубиса в начале III тысячелетия до н.э. В 17 главе Книги мертвых упоминается «книга, в которую записано все сущее и все, что будет сущим», хранителем которой является гелиопольский феникс Бену. Отдельные заклинания и магические сборники своим происхождением приписывались богам и мудрецам – Имхотепу и Джедефхору. В некоторых текстах утверждается, что они — тайны, которые не должны быть раскрыты профанному миру.
Во многих заклинаниях важную роль играло точное произношение некоторых слов, передававшееся в утерянной ныне устной традиции. Папирусы греко-римского времени иногда сообщают, каким тоном голоса следовало произносить те или иные божественные имена. Особенно значимой для египетской магии была игра слов. Многие слова, на письме выглядевшие по-разному, звучали одинаково. Так, например, приснившаяся арфа (бенет) сулила человеку беду (бинт), а осел (аа) предвещал процветание (саа). При всей той значимости, которая придавалась произнесенному слову, огромную роль играло в магических ритуалах и просто выписанные иероглифические знаки текста. В некоторых вариантах Текстов пирамид, например, все иероглифы, имеющие форму живых существ, намеренно либо расчленены, либо лишены жизненно-важных частей. Так, знаки-птицы в этих текстах не имеют ног, а змеи рассечены пополам, дабы они не причинили вреда умершему. В иероглифическом письме сила образа и сила слова всегда были неразделимы.
В Египте всех эпох была широко распространена вера в возможность перемещения хека текста в какую-либо другую субстанцию. Эта возможность активно использовалась в храмовой медицине. В египетских коллекциях многих музеев мира хранятся так называемые циппи или стелы Хора на крокодилах – обычно небольшие каменные памятники, на которых изображен Хор-младенец, сжимающий в ручках змей и скорпионов и попирающий ногами крокодилов, а также голова бога Беса. Тексты, которыми покрыты некоторые из этих памятников, содержат легенду о волшебном исцелении Хора, укушенного змеями и скорпионами в болотах Дельты. Обычно такие стелы ставились во дворе храма и обливались водой, а их маленькие подобия держались в домах в качестве амулетов. Впитав в себя магическую силу текста, вода становилась священной. Испив ее, каждый больной должен был исцелиться подобно Хору, излеченному магией Исиды и Тота. В I тысячелетии до н.э. в некоторых храмах этот церемониал получил такой размах, что во дворе ставилась особая целительная статуя известного жреца-врача, держащего перед собой стелу с изображением Хора-младенца.
Слово было лишь составляющим компонентом магического ритуала. Для каждого ритуала или магического действия по специальному календарю выбирался подходящий день и час, связанный с предстоящим действием; так, заклинания, связанные с солнечным божеством произносились обычно при появлении первых лучей светила. Рассвет вообще был наиболее подходящим моментом для магических действий, так как являлся локальным подобием момента сотворения вселенной. Заклинания, направленные против ужасов ночи, соответственно, произносились на закате, с наступлением сумерек.
Некоторые тексты отмечают, что маг должен быть чист телом, подобно храмовому жрецу. Несмотря на то, что многие жрецы были женаты, им не дозволялось касаться женщины в течение семи–девяти суток до службы и в день отправления самой церемонии. Женщины во время менструации считались настолько нечистыми, что даже одно их прикосновение к человеку, делало все его обращения к высшим силам в этот день малоэффективными. Ритуальная чистота также включала в себя пост и отказ от ритуально нечистых блюд из свинины и рыбы, бритье головы и тела. Перед службой жрец должен был омыться в священном храмовом озере; а в самом храме его дополнительно обливали освященной водой. Более того, жрец, руководивший церемонией, полоскал рот специальным раствором воды и натрона – природной соды, использовавшейся также и при мумификации. После омовения, как жрецы, так и маги облачались в чистые белые льняные одежды и надевали тростниковые или пальмовые сандалии. Кожа и шерсть считались нечистыми.
Само место ритуала также подвергалось очищению. Пол мылся водой и посыпался тонким слоем песка, возжигались специальные благовония. Благодаря всем этим действиям создавалось особое сакральное пространство, для которого земное время не имело значения, в котором маг или жрец мог вернуться в предвечные времена и войти в контакт с изначальными энергиями творения. Кроме того, он должен был выполнить еще ряд необходимых церемоний. Книга Коровы упоминает, что на языке произносящего текст должна быть начертана фигура богини истины Маат; в других случаях необходимые изображения и символы должны были быть начертаны на коже, дабы привлечь необходимое божество.
Во всех ритуалах обильно использовались различные жезлы, амулеты, талисманы. Библейские книги сохранили воспоминание о магах фараона, которые с помощью заклинания умели обращать свои жезлы в живых змей. Подобные жезлы в виде змей достаточно часто изображаются в руках божеств, связанных с магией – Беса или Бесит. Видимо, они были связаны с образом богини-змеи Уретхекау, дочери и Ока Солнца, охранительницы фараона и его корон. Изображения змей, Солнечного Ока, а иногда и само имя Уретхекау встречаются на метательных палках, обнаруженных в некоторых погребениях. Тексты саркофагов уточняют, что подобными палками умерший оборонялся от злобных демонов загробного царства, выступающих в системе египетского символизма в виде диких болотных птиц. Полукруглыми костяными магическими жезлами маг или жрец обводил брачное ложе, создавал защитное пространство вокруг беременной женщины или маленьких детей. На подобных жезлах часто изображены лягушка Хекет, усер – знак силы, Бес и Бесит, знак магической защиты са. В ритуалах использовались самые различные посохи, обычно украшенные фигурами крокодилов, павианов, львов, а также оком Хора — уджат.
Некоторые церемонии требовали более сложной и изощренной экипировки, включавшей в себя картонажные маски Беса или Анубиса; некоторые заклинания выписывались особым цветом, либо на поверхности сосудов и чаш, чтобы их сила передалась жидкости внутри. Многие заклинания читались над специальными фигурками либо амулетами: в этом случае одушевленная словом хека текста переходила в материальный предмет. В рецепт магических снадобий входили как самые простые ингредиенты, такие как обычное масло или свежесобранные травы, так и самые невероятные — волосы человека, умершего насильственной смертью и жир летучих мышей. Вероятно, одному из магов, живших в греко-римскую эпоху, принадлежали сотни сосудов с сушеными ящерицами, обнаруженные в поселении близ эль-Лишта: в это время состав многих рецептов еще более усложнился и зачастую для изготовления снадобья требовались совершенно невероятные ингредиенты.
Согласно тексту Лейденского демотического папируса, для того чтобы приворожить женщину к мужчине следовало обратиться за помощью к милостивой богине, Солнечному Оку, дабы дочь Ра поместила силу, данную ей отцом, в ароматном масле, приготовленном магом. Для этого последний должен поместить рыбу особого сорта в розовое масло на несколько дней, по прошествию которых, следовало все это поместить в стеклянный сосуд и добавить трав, посвященных богине Исиде. После этого рыбу было необходимо истолочь, смешать с маслом, прочитать необходимое заклинание над смесью семь раз в течение семи дней. Затем рыбий скелет, смешанный с благовониями, закапывался в тайном месте, а маг, умастив голову получившимся снадобьем, шел на встречу с желанной женщиной.
Особенно значимыми материалами в египетской магии считались глина, воск и хлебный мякиш; подобно богу-гончару Хнуму, создавшему богов и людей на гончарном круге, маг с помощью этих материалов мог создавать подобия божеств, духов и людей. В случае необходимости, в эти материалы добавлялись человеческие волосы, кровь, ногти или слюна. Несколько таких фигурок, погребенных по завершению ритуальных действий, дошли до нашего времени. Самая интересная из них датируется 3 в. до н.э. и хранится в собрании Лувра. Это глиняное изображение коленопреклоненной женщины со связанными руками, пронзенное восемью железными иглами. Фигурка была помещена в горшок вместе с текстом любовного заклинания, написанным на коже по-гречески. В заклинании призываются Тот, Анубис, Антиной и духи усопших. Текст Луврского магического папируса, судя по всему описывающий именно этот ритуал, гласит, что маг или иное заинтересованное лицо должен был сделать фигурку коленопреклоненной женщины со связанными руками. Имена могучих духов должны были быть написаны на ее теле. Затем нужно было проколоть фигурку тринадцатью иголками, каждый раз приговаривая: «я пронзаю желудок (и т.д.) такой-то, чтобы она не могла думать ни о ком, кроме меня». Необходимые заклинания и призывы к духам, написанные на куске кожи, должны были быть привязаны к фигурке шнуром с узелками. В заключение все это нужно было закопать в могиле человека, умершего насильственной смертью.
В Британском музее хранится другой подобный памятник — восковая фигурка, набитая человеческими волосами и клочком папируса с магическим текстом. Ввиду того, что текст практически не сохранился, мы не знаем, использовалась ли фигурка в любовной магии, или же, наоборот, служила чьей-то ненависти.
О колоссальной роли, которую играли в египетской магии специально изготовленные фигурки и модели, упоминают даже античные и раннехристианские авторы. В знаменитом Романе об Александре, созданном в 3 веке н.э., описываются магические опыты фараона Нектанеба – легендарного персонажа, в основу образа которого легли фигуры двух царей, живших в 4 в. до н.э. Для того чтобы победить вражеские войска, Нектанеб приказывает принести чашу с водой, куда помещает восковые модели своих и вражеских кораблей. Затем царь берет жезл из черного дерева и, призвав богов и демонов, приказывает им войти в восковые модели и потопить неприятельский флот. В результате, как и следовало предположить, ко дну идут реальные корабли противника. Казалось бы, совершенно фантастическая, эта история полностью соответствует тем ритуалам, которые мы рассматривали в разделе, посвященном храмовой оборонительной магии.
Иногда пресловутые фигурки, созданные магом, вообще выступали как существа, способные существовать самостоятельно. В удивительной сказке Мерира и фараон идет речь о храбром писце Мерира, отправившемся в загробный мир, чтобы просить у Осириса продлить срок жизни больного фараона Сасебека. Тем временем, фараон по совету завистливых дворцовых советников и мудрецов, не сдержав данные писцу обещания, забирает себе в жены его прекрасную жену Хенутнефрет и приказывает убить его маленького сына. Богиня Хатхор Иментет, посетив землю, сообщила Мерира о произошедших несчастьях. В гневе Мерира берет кусок глины и делает из него человечка и посылает его в мир живых. Пришедшее в царский дворец из иного мира глиняное существо так впечатлило Сасебека, что тот исполняет его просьбу и приказывает казнить дворцовых мудрецов. Глиняный человечек, проследив за исполнением приговора, возвратился в Дуат и сообщил Мерира о произошедшем. К сожалению, папирус сильно поврежден и конец этой весьма занимательной истории утерян.
Виктор Солкин
Интернет-СМИ «Интересный мир».03.10.2011
На свои личные деньги мы покупаем фото и видео аппаратуру, всю оргтехнику, оплачиваем хостинг и доступ в Интернет, организуем поездки, ночами мы пишем, обрабатываем фото и видео, верстаем статьи и т.п. Наших личные денег закономерно не хватает.
Если наш труд вам нужен, если вы хотите, чтобы проект «Интересный мир» продолжал существовать, пожалуйста, перечислите необременительную для вас сумму по номеру телефона +79162996163 по СБП на карту Сбербанка: Ширяева Лариса Артёмовна или по другому номеру телефона +79162997405 по СБП на карту Сбербанка: Ширяев Игорь Евгеньевич.
Также вы можете перечислить деньги в кошелек ЮMoney: 410015266707776.
Это отнимет у вас немного времени и денег, а журнал «Интересный мир» выживет и будет радовать вас новыми статьями, фотографиями, роликами.
