Тень Гроттгера

Начало «По следам Артура и Ванды».

Фотография вам известна. Я вам показывала этот Львовский дом в предыдущем рассказе про Артура и Ванду. Но как-то так случилось, что эта не совсем обычная история оказалась для меня с продолжением. Причем, именно Дом оказался одним из главных действующих лиц. Что, в общем-то, и не было удивительным. Потому что предчувствие, что с ним связана какая-то совсем непростая история, не покидало меня с тех пор, как только я переступила порог кафе “Купол”.

Хозяйка кафе Татьяна Борисовна рассказала, что взяв помещение в аренду, они даже не предполагали, что с этим домом связано имя Артура Гроттгера и Ванды Монне. Лишь потом они получили кое-какие сведения, что он принадлежал семье Ванды. Но… Интернет и друзья великое дело! Проведя “фундаментальное” исследование, я узнала такие интереснейшие подробности, о которых просто не могу не рассказать вам.

Улица, по которой я поднималась к этому дому, называется именем Чайковского. Я брела по мокро-скользкому снегу и думала, какое отношение мог иметь Пётр Ильич к этой узкой улочке, взбегающей на пологий городской холм. Отношения не было никакого, раньше это улица называлась Фортечна (Крепостная), а затем – Цитадельна. Улочка замыкалась домом интересной конструкции, наверху которго была небольшая башенка. За домом начинался небольшой парк.

Я долго-долго рассматривала этот Дом. Что-то в нем было мистически-романтическое. И я, в общем-то, не ошиблась.
Но оставим его на некоторое время и вернемся опять к нашим Артуру и Ванде.
Посмотрим внимательно на портрет, который находится в национальном музее в Кракове и называется “Портрет невесты с розой”.

Надпись на портрете гласит; “Портрет невесты художника с его подобием в фоне (1866)”

1866 год. Артур и Ванда уже жених и невеста. Скорее всего, портрет принадлежит кисти Артура Гроттгера. Но этой картины нет в его картинной галерее.
Видите тень? Это профиль Артура Гроттгера. А, может, этот портрет написала сама Ванда? Ведь она обучалась живописи у Артура. О её художественном таланте говорит барельеф Гроттгера, собственноручно высеченный ею на могильном памятнике.

Если бы не этот 1866 год, то я могла бы предположить, что портрет написан Каролем Млодницким, тоже художником и большим другом Артура. Согласно легенде, умирающий от туберкулеза художник завещал Ванде выйти замуж именно за него – за Кароля Млодницкого. Сознавал ли Кароль тогда, что ему придется всю свою жизнь быть героем второго плана в тени у этой большой и трагической любви? И что ему всю свою дальнейшую жизнь придется быть przyslugo Grottgerovi, который оставил на него свою невесту.

Свидетелем бракосочетания Кароля Млодницкого и Ванды, которое состоялось через три года после смерти Гроттгера был его брат – Ярослав Гроттгер.
Найти портрет мужа Ванды мне не удалось. Удалось только разыскать несколько картин, принадлежавших его кисти. Вот одна из них.
Картина выставлена на аукционе под названием Karol MŁODNICKI (1835/1836-1900) Scena powstańcza Cena wywoławcza: 12000 PLN. Отсюда.

Судя по всему Кароль Млодницкий был необыкновенным человеком. Думаю, что только сильная любовь к Ванде и преклонение перед памятью и талантом друга дали ему возможность выдержать тяжелую ношу быть мужем “вдовы Гроттгера”. Черные платья Ванды, её постоянные – походы к могиле Гроттгера, многочисленные картины, которыми были увешены все стены в жилых покоях дома Млодницких – везде была его тень. Марыля Вольская, дочь Кароля и Ванды вспоминала, что когда устраивались выставки картин Гроттгера, Кароль лично оформлял их, не давая никому даже прикоснуться к ним. Но, очевидно, жизнь с тенью не прошла бесследно для физического и духовного здоровья Кароля Млодницкого. Он начал часто болеть, семья оказалась в тяжелом финансовом положении, и вот тогда-то пришлось расстаться с большинством картин Артура Гроттгера.
Лишь с одной картиной Кароль никак не хотел раставаться. “Аллегория войны”. Мне кажется, что здесь Гроттгер изобразил себя и Ванду.

Трудно объяснить, а вернее, понять, что же такое харизма. Что бы ни писали об этом понятии, всегда оно остается чем-то неуловимым, невидимым, неописуемым. Его можно только почувствовать. Думаю, что Артур Гроттгер был именно харизматической личностью и производил на оружающих такое сильное впечатление, что оно передалось не только лицам, окружавшим его, но и последующим поколениям. А сила его любви не отпускала Ванду до самой её смерти.
Тень Гроттгера была рядом с ней даже тогда,когда у Ванды появились внуки.

В 1970 году во Вроцлаве, по польскому радио транслировалась передача под названием “Гротгеровские тени”. Участвовал в ней внук Ванды и Кароля Млодницких. Как это ни покажется вам сейчас странным, но этот человек может быть вам хорошо знаком.

Фотография отсюда.

Артур Млодницкий – Arthur Młodnicki(1911 (Львов) – 1970 (Вроцлав)) – польский актер и театральный режиссер. Вы могли его видеть в кинофильмах «Пепел и алмаз», «Сегодня ночью погибнет город», «Как быть любимой», «Дневник пани Ганки», «Рукопись, найденная в Сарагосе», «Четыре танкиста и собака», «Ставка больше, чем жизнь», «Кукла», «Последний свидетель», «Свадьба». До конца жизни был актером Вроцлавского драматического театра. Принимал участие во многих программах на радио и на телевидении. В 2001 году его именем названа одна из улиц Вроцлава.

Интервью с Артуром Млодницким чрезвычайно интересно. Отрывки из него мне удалось прочитать на очень интересном польском форуме. Привожу краткое содержание этого интервью. Внук Ванды и Кароля был назван Артуром-Каролем, и он впоследствии недоумевал, почему носит имя своего деда вторым после имени жениха бабушки, а не наоборот. Но это было решение Ванды, которая всегда, по словам её внука, стояла на самом верху пирамиды и решала все семейные вопросы. По его воспоминаниям, в семье Млодницких культивировались национальные традиции и чувство национального достоинства. Когда внучка Беата (дочка Марыли Вольской) выходила замуж, то свадьба по настоянию Ванды должна была быть только в национальных костюмах.
Ванда ходила всегда в черных одежах, и весь Львов принимал Ванду, как печальную даму в черном.

Вот и вернулись мы опять к найденному мной Дому. В 1923 году Ванда умерла и именно в этот дом, шло всё польское население Львова, чтобы попрощаться с Вандой. Гроб с её телом лежал в гостинной, обитой черным крепом, и везде висели картины Артура Гроттгера.

Если вы помните, то в прошлый раз я говорила о том, что хотела бы разыскать дуб, который, по преданию, Артур Гроттгер посадил в Иезуитском парке в знак своей вечной любви к Ванде. Этот дуб я не нашла, но зато нашла, благодаря всё тому же интереснейшему форуму – Гроттгерову сосну.

Нажмите на ссылку https://www.vtour.pl/pl/panoramy/gotania/2665/ вы попадете в то место, о котором Ванда писала в своем дневнике :””W pośrodku łąki stanęliśmy. Słońce wschodziło. Po dalekiej, nieprzejrzanej płaszczyźnie ścielily się mgły i różowe blaski. Patrzyliśmy na te piękności i wzajemnie na siebie.
Potem, cienistą ścieżynką, weszliśmy w lasek. Usiedliśmy pod dużą sosną. Ciepło już było. Rozścieliłam szal na ziemi, on u moich stóp patrzył szczęśliwymi oczyma. Objęłam go za szyję i pocałowałam w usta i oczy.
-Dzieciu, spamiętasz ty tę sosnę? – zapytał po chwili.
-O, doskonale! A zresztą, zatniemy ją dla pewności!
-Bo oto ta chwila obecna, tu pod tą sosną, jest szczytem szczęśliwości, jakiej w życiu doświadczyłem. Mogę być bardziej szczęśliwy, czekam tego – ale to mam teraz… I dlatego chciałbym to miejsce święte spamiętać.”
Думаю, что мои друзья,владеющие польским языком смогут перевсти эти трогательные,печальные и нежные слова, которые гугловский переводчик перевести не в силах.

И мои друзья откликнулись:
e11enai

“Мы стояли посреди луга. Солнце всходило. По далекому, необозримому горизонту стелились полосы тумана и отблески зари. Мы смотрели на эти красоты и одновременно друг на друга. Потом, по тенистой тропинке, вошли в небольшой лес. Уселись под высокой сосной. Было уже тепло. Я расстелила шаль на земле, он был у моих ног со счастливым взглядом. Я обняла его за шею и поцеловала в губы и глаза.

– Детка, ведь ты запомнишь эту сосну? – спросил он через минуту.

– О, несомненно! А, впрочем, сделаем на ней зарубку для верности

– Ведь эта теперешняя минута, здесь под сосной, это верх счастья, какое довелось испытать мне в жизни. Я мог быть еще счастливее, жду этого – но это у меня уже есть… И потому хотел бы это святое место запомнить”.

А я умолкаю, чтобы в следующий раз рассказать вам следующую историю, которую мне поведал этот удивительный Дом, который Марыля Вольская назвала непереводимым на русский язык словом „Zaświecie”.

Автор Галина Залуцкая. Источник.

Электронное СМИ «Интересный мир». 17.02.2013