В подмосковном городе Долгопрудный в обычной маленькой квартирке на первом этаже живет необычный человек – православный психиатр Евгения Павловна Волосова. Мы воспользовались давним знакомством и взяли у нее интервью.
«Интересный мир»:
— Пришлось снова учиться?
Евгения Павловна Волосова:
— Я опять всего боялась, но больше всего боялась оказаться некомпетентной и вылететь с позором. Внутри себя-то я понимала, что я ничего не знаю. И тут опять жизнь сложилась чудесным образом. Меня там встретила удивительный человек, удивительная душа – Наталья Николаевна Шрейдер. Я до сих пор считаю, что если я что-то умею в жизни и в профессии, то мне это дала Наталья Николаевна.
Прежде всего, это был высочайшей культуры человек. Она потомственный врач-психиатр, родители ее приехали из Германии восстанавливать и устраивать земскую психиатрию. Они вместе с земским врачом Яковенко строили огромную загородную психиатрическую больницу. Она потом так и называлась больницей Яковенко. Она и сейчас существует – Московская областная психиатрическая больница №2 имени Яковенко. На то время это была лучшая психбольница из тех, что мне известны. Как принято было в те времена, врачи там жили, а не приезжали на работу, как сейчас. Это было служение, это была наша жизнь, и другой жизни вне стен больницы у нас не было.
В Областной Психиатрической больнице №1 был удивительный человек – психиатр профессор Краснушкин. Он участвовал в судебно-психиатрической экспертизе на Нюрнбергском процессе в 1945-1946 гг. Его за глаза называли «хозяин». Он ходил, со всеми за руку здоровался и каждого человека из медицинского персонала знал по имени и каждого контролировал. Если у няньки ключ от ее психиатрического отделения не висел на поясе, а лежал в кармане, она могла считать себя уволенной, и никакие оправдания не принимались.
«И.М.»:
— А почему ключ должен был висеть на поясе?
Е.П. Волосова:
— Порядок такой. Ключ должен быть всегда на виду у всего медицинского персонала. Каждый должен мочь его видеть всегда. Потому что, если ключ украден больными или потерян медработником – это чрезвычайное происшествие. Это же отделение для беспокойных и опасных больных. Поэтому ключ должен быть на виду, один человек может не смочь этот ключ все время контролировать. Мы шутили, что у нас это ключ висит на том же месте, где обычно висят монашеские четки. Это было символично, учитывая наш стиль жизни тогда. Символ служения, самоограничения и ответственности. На белом халате ключ было издалека видно. Человек идет и сразу видно, что ключ не потерян.
«И.М.»:
— Но ведь если ключ на видном месте, агрессивный психбольной может сорвать или отнять этот ключ?
Е.П. Волосова:
— А вот ты работай так, чтобы больной у тебя этот ключ не срывал! Обязанность работника психиатрии знать, как себя вести и действительно вести себя так, чтобы у больного не возникло таких мыслей или не хватило на это решимости. Я считала тогда и считаю до сих пор, что если психически больной в своих реальных действиях в психиатрической больнице стал опасен, это вина персонала. Потому что они здоровые, а больной – это больной. У них знание, а у больного болезнь. Если у больного наступило неконтролируемое опасное для себя и окружающих состояние, это просчет медицинского персонала. А рецепт правильного поведения психиатра вовсе не в уколах и не в смирительной рубашке, как это модно представлять. Должна быть у психиатра харизма, духовное лидерство и умение гуманно, но твердо себя поставить с любым больным. У нас бывали периоды острого дефицита нужных лекарств, дефицита медицинского персонала – и ничего, справлялись. И даже добивались улучшения психического состояния больных – иногда просто словом! А наши простые няньки, эти тетя Луша, тетя Груша, тетя Маша, — они все это умели. У нас была сильная психиатрическая школа.
«И.М.»:
— Но ведь беспокойный психбольной, тем более в мужском отделении, физически намного сильней. Как им это удавалось?
Е.П. Волосова:
— Да очень просто. Повиснут сзади на больном тетя Луша и тетя Груша и успокаивают: «Садись, миленький! Садись, родной! Потерпи, сейчас легче будет, только подождать и потерпеть надо…» Пациенты ведь не по убеждениям буянят, а по болезни – от невыносимой внутренней муки. Теперь вы понимаете, какие люди меня там окружали, у кого я училась. Вот им я и обязана всем, что умею. Но больше всего вспоминаю и почитаю покойную Наталью Николаевну Шрейдер…
«И.М.»:
— Мы когда читаем СМИ, у нас складывается впечатление, что психиатрия — это сплошь жестокое обращение с бесправными пациентам. А когда мы сами и проходили практику, и работали в психиатрии, то ни разу с этим не сталкивались. Может, просто везло… В связи с этим вопрос: как сами психиатры относятся к психбольным? Вообще, психбольные – это люди или недочеловеки для профессионального психиатра?
Е.П. Волосова:
— Я не могу отвечать за всех. Для меня лично, это самые высшие люди.
«И.М.»:
— Почему?
Е.П. Волосова:
— Потому что они несут крест болезни. Это же еще Томас Манн писал, что если кто-то болеет, то он болеет вместо меня или вместо моего ребенка.
«И.М.»:
— Ну, это все философия… художественная метафора…
Е.П. Волосова:
— Слова философские, но основаны они на научных данных и практических наблюдениях. В человеческом обществе по воле Божьей есть определенный постоянный процент психически больных людей. Это все наглядно продемонстрировал человечеству такой известный в истории человек, как Адольф Гитлер. Улучшая немецкую нацию, он вывез из психиатрических больниц Германии практически всех тяжело больных и расстрелял их. Так он избавлялся от иждивенцев, оздоравливал немецкое общество и улучшал генотип нации. Казалось бы, жестоко, но логично. Можно сказать, что после этого решительного, но жестокого и неразумного действия на тот момент в Германии было практически почти ноль процентов тяжелых психиатрических больных. Адольф Гитлер верил, что он убирает гниль, по его собственным словам.
«И.М.»:
— И что?
Е.П. Волосова:
— А ничего. Примерно через 20 лет по официальным исследованиям процент психбольных в Германии был примерно тот же, что и до расстрела больных Гитлером. В человеческом обществе есть постоянный фиксированный процент людей с тяжелыми психическими болезнями. Это строгие научные данные, подтвержденные многократными исследованиями. Если уничтожить психбольных, как это сделал Гитлер, если жестоким обращением довести их до самоубийства или просто до ранней, преждевременной смерти, то по воле Божьей и по законам Природы, заболеют другие. Процент психически больных обязательно восстановится. Общество не терпит пустоты в смысле психических болезней. Заболеют люди, которые раньше были здоровыми. Это можем быть мы с вами, это могут быть наши дети… Как после этого я могу относиться к психбольным?! Я их берегу! Они болеют вместо меня и моих детей! Это не мое личное мнение. Я рассказываю о том, что знают все врачи-психиатры. Так нас учили еще в советское время. Так меня учила Наталья Николаевна Шрейдер.
«И.М.»:
— А как же многочисленные истории о том, что в советское время к психбольным относились, как к недочеловекам? Истории о жестоком обращении, карательная психиатрия, осознанно неверно поставленные диагнозы, — ведь все это было? И наверное, есть…
Е.П. Волосова:
— Я могу сказать только об опыте своей жизни и о людях, с которыми работала. По-моему, это неправда. Это не просто неправда. Это наглая и бесстыдная ложь. Я не могу отвечать за всех врачей-психиатров, но я свидетельствую о тех, с кем работала в психиатрии.
Нас учили так, как я рассказываю. Это была хорошая школа жизни. В этой школе нам не так много говорили, как принято сейчас, но очень многое показывали на собственном примере. Нас учили, что за больного, который находится перед тобой, отвечаешь ты лично, а не демократическое государство и не медицина в целом. Ты сам лично отвечаешь. Пред Богом, перед старшими коллегами-психиатрами, перед родственниками, перед самим больным, которому не так повезло в жизни, как, например, мне.
Кстати, это глубокое заблуждение, что психически больной человек ничего не понимает. Еще как понимает! Понимает, кто и как к нему относится, и помнит очень долго. Намного дольше, чем обычные люди. Потому что вся жизнь психбольного зависит от компетенции и человеческих качеств врача-психиатра. А жизнь врача-психиатра зависит от жизни психбольного. Потому что он болеет вместо меня. Это надо знать, понимать и всегда помнить.
«И.М.»:
По официальным данным Всемирной организации здравоохранения в мире неизменно существует около 1% тяжело больных психическими заболеваниями. Это то, что приходится на долю тяжелой психиатрии – шизофрения, различные виды олигофрении и т.п. Этот процент одинаков во всех странах, и он остается постоянным на протяжении последних многих десятков лет. До того такие исследования просто не проводили. Что это? Дань, собираемая матерью Природой с человеческих организмов? Процент брака на «космическом заводе», где собирают человеков? Вариабельность психических свойств для последующей эволюции? Воля Божья? Мы не знаем…
К этому нужно добавить, так называемую легкую психиатрию. В сумме с тяжелой по неофициальным данным это около 6% населения Земного шара.
Плюс пограничные состояния – грань между психической нормой и патологией, при которой человек формально считается нормальным, но испытывает постоянные трудности в психологической адаптации в обществе и часто чувствует себя очень некомфортно. По неофициальным данным это около 20% людей на Земле. Но к счастью, это уже куда более веселая тема…
С православным психиатром Е.П. Волосовой беседовали психологи и журналисты Игорь и Лариса Ширяевы.
Владельцы и создатели сайта интернет-СМИ «Интересный мир» — психологи и журналисты Игорь и Лариса Ширяевы. Интернет-СМИ «Интересный мир» — это информационно-аналитическое интеллектуальное издание, которое рассказывает читателям обо всём интересном в мире. Здесь же на страницах нашего сайта «Интересный мир» мы рассказываем о нашей деятельности в психологии. Наш профессиональный сайт по психологии: «Успешные мозги».
Интернет-СМИ «Интересный мир». 03.04.2012
На свои личные деньги мы покупаем фото и видео аппаратуру, всю оргтехнику, оплачиваем хостинг и доступ в Интернет, организуем поездки, ночами мы пишем, обрабатываем фото и видео, верстаем статьи и т.п. Наших личные денег закономерно не хватает.
Если наш труд вам нужен, если вы хотите, чтобы проект «Интересный мир» продолжал существовать, пожалуйста, перечислите необременительную для вас сумму по номеру телефона +79162996163 по СБП на карту Сбербанка: Ширяева Лариса Артёмовна или по другому номеру телефона +79162997405 по СБП на карту Сбербанка: Ширяев Игорь Евгеньевич.
Также вы можете перечислить деньги в кошелек ЮMoney: 410015266707776.
Это отнимет у вас немного времени и денег, а журнал «Интересный мир» выживет и будет радовать вас новыми статьями, фотографиями, роликами.
